паспорта и держал их у себя, а Лиля никогда не касалась этих проблем — ей это было не нужно, этим занимался исключительно он.

Она вспомнила, как её удивило то, что когда она собиралась на родину, он не выразил желания ехать с ней. Лиля думала, что он непременно захочет поехать в места, где прошла его молодость, а ей придётся его отговаривать — ведь кто-то должен заниматься их финансовыми делами и контролем постройки заказанного ею корабля на судоверфи. Но он не проявил тогда готовности отправиться в Гродненскую губернию, и это слегка огорошило её — но и порадовало: не пришлось его уговаривать и переубеждать в обратном, чтобы он остался.

Есть ли связь между этими двумя фактами?

Лиля оставила без ответа вопрос старика.

Покидая дом Невельских, она напоследок оглянулась, бросив взгляд на портрет графини Невельской. Этот манящий взор, завлекающий в какую-то неизвестность… Чувствуя на себе это взгляд, забываешь, куда и зачем идёшь. Вот и ей захотелось остаться и никуда не уезжать. Но она мужественно собрала все свои внутренние силы и шагнула за порог.

Впереди был Питер. Лиля намеревалась присмотреться к городу, который по праву рождения принадлежал ей.

Возвращение Лили из путешествия на историческую родину совпало с неприятным событием: дворецкий ей сообщил, что Наташа пропала. Она ушла из дому и не воротилась назад. Её ждали, надеялись, но она так и не пришла. Её вещи, купленные на деньги Лили, также исчезли вместе с ней, а это означало лишь одно: она по собственному желанию покинула их гостеприимный дом. А для чего? Куда она направилась? Может, домой, к матери, в своё имение?

Лиля была удивлена новостью. Но заявлять в полицию они не намеревались: ни к чему привлекать её внимание к себе. Ведь начнут копать, эдак и выплывет, что Наташа никакая вовсе и не племянница Лиле, а там и ещё чего-нибудь нароют ищейки из того, чего им знать не положено.

С тех пор прошло время, а весточек от Наташи так и не было. Лиля переживала, не случилось ли беды с неопытной девицей. Она вновь и вновь расспрашивала дворецкого о последних днях Наташи в их доме, не сказал ли он ей чего обидного, отчего она могла бы уйти, раздосадовавшись. Нет, он отрицал подобные инсинуации, даже сам обижался от таких предположений. Не было никаких к тому предпосылок, а она ушла.

Но полиция, которую не ждали, сама заявилась к ним в дом. Генерал-майор Суханов из губернского жандармского управления приехал в пролётке. Он попросил доложить госпоже о его приезде и его настоятельной просьбе принять его.

Когда Лиле сообщили о визите генерал-майора, у неё ёкнуло сердце, но, не зная за собой грехов, она приказала пустить его в гостиную.

— Я его там приму, — сказала она.

Выйдя к визитёру, она деланно высокопарно обратилась к нему:

— Чем обязана?

— Моё почтение, сударыня, — забормотал Суханов. Он знал, что эта молодая женщина — гордость его города, ею грезят многие мужчины, а женщины завидуют и мечтают хоть капельку походить на неё. О ней писали в газетах, она была украшением всех балов и званых вечеров, где мужчины едва не в очередь становились за право пригласить её на танец, но она шла на паркет лишь с избранными, а он вот так запросто пришёл к ней и должен говорить ей неприятные вещи. — Прошу прощения за вторжение, но вынужден был зайти к вам домой, чтобы не пришлось вызывать вас в участок, это привлекло бы ненужное внимание досужих сплетников. Думаю, вам это не нужно.

— Чем же я так понадобилась нашей славной полиции и жандармерии? — игриво спросила Лиля, в уме лихорадочно перебирая всё, что могло бы её скомпрометировать в глазах правосудия.

— Видите ли, — видно было, что генерал-майор пытается подбирать слова, чтобы как можно деликатнее выразить свою мысль, — недавно ограбили банк господина Коломойского. Вынесли много денег и других ценностей, находящихся на хранении в банке. И… понимаете ли… на месте преступления была обнаружена ваша заколка для волос.

Закончив говорить, Суханов облегчённо выдохнул. Лиля недоумённо воззрилась на него.

— То есть вы хотите сказать… Не хотите ли вы сказать, что это я ограбила банк?

— Прошу простить мою настоятельную дотошность, но именно так и получается. Ваша заколка с бриллиантами слишком известна в городе, вы имели честь носить её на многих мероприятиях… Простите, я волнуюсь, — полноватый полицмейстер вытер лоб платочком. — Не соблаговолите ли вы пояснить, как попала туда ваша вещь?

Она не ожидала такого подвоха. О заколке, как и о многих других ювелирных украшениях, она вспоминала не часто.

— Смею вам напомнить, что я дама, не нуждающаяся в деньгах. Мне не нужно грабить банки, чтобы жить достойно, согласно моему положению в обществе. Я сама являюсь меценатом и раздаю деньги нуждающимся.

Лиля успела заработать определённое реноме в свете, а тут вдруг так неожиданно, безо всяких к тому оснований, посягнули на её доброе имя.

— Да-да, — торопливо соглашался Суханов, успевая протирать при этом платочком мгновенно покрывающийся испариной лоб. — И тем не менее…

Лиля решительно встала, давая понять, что разговор окончен.

— Думаю, нам больше не о чем говорить, — твёрдо сказала она. — А если вы считаете иначе, я поговорю с губернатором, возможно, вы занимаете не своё место. Да, вот, пожалуй, в ближайшую субботу у нас благотворительный бал, господин губернатор непременно пригласит меня на танец и тогда я спрошу его, почему ко мне в дом врывается жандарм и обвиняет меня в ограблении банка.

Суханов тоже встал, его грудь вздымалась от волнения. Он прекрасно понимал, что эта дама запросто может решить его судьбу и карьеру на любом балу с любым из высокопоставленных поклонников.

— Прошу прошения за мой нежданный визит, но я обязан был… по долгу службы… выяснить, чтобы не вызывать вас в участок, не бросать тень на ваше чистое имя…

Когда он наконец покинул их дом, Лиля и дворецкий, глядя друг на друга, думали об одном и одно лишь имя было у каждого на уме — Наташа. Вслух подобное предположить они не решались.

Лиля пошла в свою спальню проверить шкатулку. Здесь, в заветной расписной палехской шкатулочке, закрывающейся на маленький серебряный замочек, находились её драгоценности из тех, которые были, что называется, на каждый день. Особо ценные она хранила в сейфе, том, что стоял в подземелье. Следом за ней прошёл дворецкий. Вдвоём они осмотрели замок и увидели на нём мелкую царапинку — кто-то вскрывал его булавкой. Они переглянулись и открыли шкатулку. Лиля высыпала